История этой группы могла оказаться в любой энциклопедии советского рока, если бы команда появилась где-нибудь еще, а не на Волокно, давно уже превратившегося из района Курска в отдельную планету со столицей Клодовск. Хотя все читавшие совковские рок-летописи найдут в этой статье массу знакомого.
     Итак, 1987 школьник Паша Малихов во время прослушивания Кино и Sex Pistols заметил выросшее за окном здание ДК Химволокно и записался добровольцем в народный эстрадный оркестр. Кроме того, парень регулярно посещал тир, иначе чем объяснить, что в переполненном классе гитаристов через полгода остался лишь один ученик? Преподавателю Бабаскину такой расклад явно не нравился - уроки отвлекали его от стакана, приходилось пускать в ход линейку, но Павлик устоял. За стенкой репетировал духовой оркестр, музыканты которого нередко поколачивали своих пионеров - Андрея Ленивкина (туба) и Сергея Пряхина (большой барабан). Борьба за выживание соединила всех троих в ВИА Химволокно, начавшее музицирование с перелопачивания творчества Алисы.
     Зимой юные дарования выиграли конкурс молодежной патриотической песни, где исполнили написанную каждый по строчке композицию:

Мой друг служил в Афганистане,
Теперь он пьяный лежит в канаве…

     Причем соло играл бас, т.к. Паша это еще не освоил. Худрук забрал все призы (грамоту, светильник, звонок, который он установил на двери кабинета, чтобы знать, когда отставить в сторону бутыль) и решил послушать хит. Реакция была следующая: "Поцелуй манда кирпич, песня хорошая, но слова и музыку надо переделать". ВИА уплотнил график репетиций, но Ленивый ушел в армию.
     Ситуацию спас Юра Тарасов - гитарист из Казахстана, который в силу своего возраста (старше на 12 лет) многому научил ребят. Он уже давно слушал английскую музыку и собирал гербарий из растений своего края, поэтому неудивительно, что после открытия "волшебного чемоданчика" и помещения Павла за бас в ДК зазвучала другая музыка, без текстов и аккордов. К 1990 была готова русскоязычная программа под U2, Пряник (он же Сухарь) блеснул интеллектом и озаглавил группу и дебютный альбом рассказом Уэлсса "Дверь в стене". На презентацию собралось человек 500 гопорей (других местных жителей на Волокно не было), во время концерта на сцену полетели пустые стаканы, попали в гитару. Районное воспитание отразилось на бойцовских данных парней, поэтому вопреки байке о беззащитных музыкантах они всегда пиздили публику, а не наоборот. И в этот раз виновник порчи имущества был найден и отхватил свое.
     Сходив на фестиваль рок-клуба, Дверь в стене поимели друзей в лице группы Нет проблем, которая подсказала, что писать в анкетах, чтобы их зачислили в сам клуб. Инопланетный статус всего населения Волокно немедленно превратил троицу в звезд: постоянные концерты, радиоинтервью и съемки на ГТРК, где от качества пленки тела выглядели еще более худыми, а под глазами зияли черные круги. Устав от суеты, Паша уехал на пологодовую практику, а по возвращении обнаружил Всесоюзный курский рок-фест с Разными людьми и гостями из Ленинграда. Когда за это выступление Дверь в стене получили 400 рублей за полчаса, то слезно поклялись, что работать больше никогда не будут и "тяжелее хуя в жизни ничего не поднимут". Однако деньги стали платить только в кабаках и, ощутив потерю потенциала, ребята расстаются с Тарасовым.
     В 1992 из армии на бас вернулся подкованный джазом Ленивый, что закончило переход от русскоязычного пост-панка к англоязычному джаз-року. Набиравшая обороты Музыкальная Ассоциация с удовольствием приняла группу, державшую пальму первенства в плане владения инструментами. Дверь в стене не забывали и про питейные заведения: в баре "Янтарь" они устроили ковбойскую пьянку с рок-н-ролами "Мы тоже можем стать алкашами". Все ханыги спокойно переносили концерт, пока не появились местные панки: Гордей стал подлабывать на фоно, а Миша Геморрой исполнил танец с пустыми кружками, отбивая анти-ритм, "свежая кровь" публику взбесила, и акция кончилась побоищем. В 1993 коллектив успешно играл в ресторане "Околица", причем свои песни тоже. Зимой 93-94 записывалась вторая программа в трех разных местах (одни и те же вещи): в ДК Аккумулятор, в ДК ВОГ на апарате РосАрта и еще где-то. В результате дискография пополнилась инструментальным альбомом "Boss-nova" и песенным "Give Me Your Glass".
     1994 заставил всех есть репу по колличеству событий. Новая программа рубилась на концертах в Доме Знаний и на открытии новоиспеченного Аристона, потом банда поехала в Орел, Курчатов, Воронеж, докатилась и до столицы, где отыграла в Sextone, но после отмены московского шоу в клубе "45", они решили побольше сидеть дома. Суперконтора МММ решила раскручивать неизвестных и прикатила в Курск. На второй тур прошли Жабы и Дверь в стене, все заполнили анкеты с вопросами типо "хотите, чтоб у вас были дорогие гитары?" и отыграли на какой-то хате без барабанов (потом аппарат сгорел, и Жабы пилили без звука). Фирма-миф исчезла, оставив 0% надежд и кучу исписанных бумаг. Потом Двери прочли в журнале о французской жизни Воплей Видоплясова и решили тоже махнуть за кардон. Купили крутые велосипеды, но Ленивому было в лом крутить педали, и он женился. Бухали и на свадьбе, и от продажи великов.
     В 1995 коллективу случилось еще раз открывать Аристон. Пользовавшаяся популярностью единственная песня на русском "Девочка в юбке из ситца" была очень нелюбима самой группой, но имела неосторожность понравится Максу Коноваленко, который разнес слухи, преувеличивающие ее пиздатость. Репетиционная точка Дверей раньше была прибежищем волоконцев и Сумасшедших солдат, но вот соседями стали Маленькие трагедии, и влияние симфонизма возросло на всех, кроме Паши. Поняв, что теряет вес, он уходит после акции на 9-е мая и еще одного аристоновского концерта. Сухарь и Ленивый конечно смурели, но воссоединиться не решились, а собрали проект Gold с Юрой Пустовым. Зато Каширцев всегда мог воссоединить любую группу, что и произошло осенью-97. На открытии сезона в Аристоне Дверь в стене играли новые номера, но на басу был Антон Серебренников, Ленивого просто не позвали. Больше к этому названию музыканты решили не возвращаться. Паша вошел в состав многих арист-проектов, среди которых изумрудом сверкает Смерть команде Кусто, а после развала клуба он собрал Осень в Пекине, поруководил спорт-бар-кавер бэндом ФИАСКО и поиграл в Kuklachev’s Dog.