Второе десятилетие два-ноль (считаю от 0 до 9) прошло в непролазном кризисе интересующей M’opinion музыки, впервые после конца 1960-х. Ни один из релизов 2010–2019 не попал в лист великих дисков. Из десяти ежегодных топов полностью собрался только первый, остальные пугают постоянством пустоты первых строчек или заполнены лишь на треть. И это кризис обновления привечаемой ветки стилей, привнесения свежести в традиции устоявшейся музыки. Жизнь вполне могла кипеть за нишевыми заборами, например, прогрессив-рока, но защитная функция формата портала состоит в отсутствии приступов вуайеризма в замочные скважины стилей отвергнутых. Формат позволяет сохранять традиции скупого меломанского вкуса и противостоять болезни всеобъемлимости.
    В тексте итогов застрянем над «почему кризису» и пройдемся по попыткам «ай-ай-ай кризису». Сразу сверну в кювет утраты авторитарного в музыкальной культуре. Версия про смену веществ, которыми потчует себя публика, безусловно, дает свое объяснение ряду причин, например, уменьшению числа играющих быстро в пользу снотворной релаксовости. Но эту версию пусть излагают специалисты. Мопиньйон же всегда предпочтет рюмочную кальянной и пилюлечной.
    За минувшие десять лет играть инди нетривиально стало чертовски трудно, т.к. играть инди перестало значить что-то конкретное. От чрезмерного проветривания категория indie(rock) лишилась всякого смысла, особенно когда за дело взялись сотрудники стриминговых сервисов, готовые поместить под данный тэг что в папке попадется – бардовскую песню, электронику, медляковую попсу и т.д. Досталось и идейным тэгам поскромнее. Концентрация хипстеров вокруг связки самостоятельных стилей одновременно привела к пунктуационной катастрофе: запятые между ярлыками превратились в дефисы, и явленный в чрезмерном копировании пост-панк-тви-поп-шугейз 2010-х стал новым говнороком под пальцами новых говнарей. И в этом г аккуратно потопили шоу-бизнес – как зависимый, так и независимый. Я-то конечно тоже говнарь, только другой, NME-шный (фирмовая формулировка форумчанина funkysouls), отстаивающий четко сформулированную позицию 2000-х в противовес фривольностям 2010-х.
    Свобода сетевой публикации понизила градус творческой ответственности: любой репетиционный фрагмент в виде сингла выбрасывается на soundcloud. Материал не успевает дозреть, чтобы быть подвергнутым сомнению; вывешивается то, что вообще не должно быть опубликовано. Поэтому в 2010-е появилось так много музыки, которая никогда не будет доделана, на крайний случай – удалена (через годы перешедшие в фазу осознания бэнды принимаются «чистить» свои стриминговые аккаунты).
    Построенная таким образом коммуникация начинает работать на сверх-массовом уровне в одни ворота. Проблема не в том, что музыки публикуется слишком много, и нельзя успеть ее послушать, а в том, что музыка публикуется не для того, чтобы быть услышанной. Якобы обретая свободу вне рамок стиля и альбома (по факту: не отрепетировав навыков соблюдения границ), музыкальные треки 2010-х превратились в новости. Хлыст «publish or perish» ускоряет производство новых поводов для упоминания. И если с измельчанием до мини-релизов и беготней по стилям еще удавалось справиться, то нехватка диктата рекорд-индустрии ощущается особо остро. Пожалуйста, вернись, и послушай все за меня, спрячь тонны демо-недоделок на антресоль и оставь спродюсированные LP!
    Расчерченные черты заметны и в позитивных сигналах 2010-х. Время ярких пластинок осталось в 2000-х, а прошедшее десятилетие выдало лишь несколько проектов новой музыки вместо полноценных стилей, причем не самостоятельных от корня, а лишь развивающих мелькнувшие в конце 2000-х идеи. Сосредоточение эскизов «как могло быть» приходится на область математики, которой я ошибочно пророчил будущее мейнстримового моветона. Technical music, развернувшая кулуарный mathcore к мелодично нойзящему инди-року, испугалась потери нишевой аудитории, и песенные находки Tera Melos вкупе с вокальными опытами And So I Watch You From Afar, Enemies и Yowzah остались брошенными в 2013–2016. Японский вариант нового math-pop, совмещенного с танцевальным инди-кором и классическими пьесами на фортепиано, слишком обильно тиражировался Gesu No Kiwame Otome в 2013–2014, а когда последователи перестали стесняться появляться, то совместной улыбчивой ватагой бросились в заурядный sold-out j-pop. Чтобы принести любой из этих двух эскизов на репетицию юного бэнда, нужно, как говорится, уметь в инструменты на академическом уровне. А долгие эпопеи идут вразрез с природой музыки как новости.
    Основная отслеживаемая М’опиньйоном тенденция к добавлению свежести через африканские элементы (и здесь не обошлось без математики) вылилась в 8 эфиров-компиляций, где большинство участников однопесенные. Число альбомов и ЕР чистого стиля также добралось до 8 (см. Little Comets, New Navy, Fool’s Gold, Hippo Campus, Jinja Safari, Marsicans) и перестало увеличиваться после 2015-го. Afro beat indie подарил нам географически новую сцену – Австралию, но стал лишь первым па в направлении tropic pop, поглощенного релаксовым nu disco. Удивительная живучесть диско-ритма как основы вменяемой танцевальной музыки добавила себе еще 10-ку лет стажа. А, казалось бы, успевший все высказать не по одному кругу диско-панк в стерилизованном и упрощенном до молотилки виде оказался весьма работоспособным наследием 2000-х (Two Door Cinema Club и зафанатевшие от них Satellite Stories и Bloom; также в виде ритмической основы в j-rock припевах).
    До того, как nu disco застолбился в кресле мейнстрима, 2010-е никак не могли порвать с 1980-ми и наплодили очередных монстров (juke, chill wave, sea punk, synthywave). Громадный прирост щупалец случился у хип-хопа, еще одного спрута 80-х. Из 1980-х с 2000-ми в формате Мопиньйона сильно досталось пост-панку. Обращение новых команд к dark wave и cold wave post-punk сперва попадало в топы в лице интересных дисков Abschaum и Woken Trees, а с 2014-го слиплось в одномерную массу замогильного бурчания под синтезаторный аккорд и минимал ритм на английском, французском, русском, испанском, польском, румынском и прочих языках. Надежды на архитектурный подход к развитию post-punk revival в виде Interpol-2010 остановились на одном диске, и Interpol сами влились в число производящих новости. Из смотрящих в будущее стиля стоит отметить Peter Kernel.
    Занятными в плане поисков нового были события в стане shoegazing. Не только My Dead Girlfriend, единственная команда десятилетия, отметившаяся в топах mopinion с тремя релизами (один на первом месте), но и массовое заигрывание с тэгами. В ситуации, когда в деле новаторов оказались всяческие мракобесы, которым волшебный ларец вообще трогать не положено (blackgaze, dronegaze), адекватные слушатели выразили четкий заказ на проект соединения шугейза и эмо. Казалось бы, что проще – замени сонный вокал на весьма проснувшийся скримец, и новая волна готова (ее черновику посвящен отдельный эфир). Но музыканты 2010-х не справились даже с такой легкотней, а слушатели, не дождавшись доставки, просто применили тэг emogaze к грязноватой альтернативе (часто вообще без шуги), больше попадающей под реже употребляемый гибрид grungegaze. Т.о., в ряду универсальных морфем тэгопроизводителя-дилетанта c post- и -core теперь значится -gaze.
    Фундаментальные коллективы не спешили на помощь молоди добрым советом и верным примером. Распались Sonic Youth и Nomeansno, Cure ограничились концертами и уверениями о студийной активности без новых релизов. My Bloody Valentine после своего реюнионного диска утратили статус влиятельных, Frank Black продолжил расширять сольную дискографию в варианте The New Pixies. Относительно честными остались лишь Dinosaur Jr., но и им уж не в пору тягаться с собой из 2000-х. Максимально анти-новостной стала пластинка Breeders – работа мастера без претензии на masterpiece. Новых шедевров ни от кого не получили.
    В российской музыке претензию о недозагрузке высшего и адресовать некому. Бьющий щелчками по носу парадокс вновь кроется в цифрах: когда групп было десятки и единицы, культивирование культа шло естественно; когда же вокруг месят сотни банд, то никаких пьедесталов и «нумеров один» не присуждается. Именуемые мэтрами в предыдущем тексте муз итогов никуда не делись, можно посетить их концерты, но в 2010-х я перестал применять подобные титулы в отношении к отечественной сцене. Лидеров и главных у нас больше нет. Их нигде нет.
    Если текст итогов 2000-х появился за один присест, то этот стал обрастать фрагментами с 2015-го. Уже тогда стало ясно, жизнеутверждающий меломанский трепет перед новым релизом сменило чувство страха, переросшее к 2019 в апатию и усталость от новостей без нового. Провожая 2010-е пинками по зад, все же формирую топ, пусть не по итогам десятилетия, но по итогам текста про это десятилетие. И свежая музыка звучит сквозь строки, черновиком ли эскизом, утверждая правду поиска и стойкость полноформатного.